Артиллерист. Биолог. Писатель. Как в Алма-Ате исполнилась 66-летняя мечта пушкиниста

Николай Раевский - писатель и большой поклонник Александра Сергеевича Пушкина, участвовал в Первой мировой, был в плену у гестапо и отсидел в исправительно-трудовых лагерях СССР за "связь с мировой буржуазией". Практически все это время Николай Алексеевич не переставал писать - романы, очерки, письма. Некоторые из них будут опубликованы лишь после смерти писателя. О непростой, но жизнеутверждающей судьбе человека, называвшего себя алматинцем, в материале TengriMIX. 

Николай Раевский родился 30 июня (по другим данным 12 июля) 1894 года в России, в уездном городке Вытегре Олонецкой губернии (ныне Вологодской области) в семье судебного следователя. Семья будущего писателя была, что называется, интеллигентной: дед - известный петербургский юрист, прадед - протоиерей и настоятель кафедрального собора в Санкт-Петербурге, мать - из олонецкой ветви дворянского рода. Именно она из-за частых разъездов отца по служебным делам занималась воспитанием детей. Спустя два года после рождения, по назначению нового места отца, семья Николая Раевского переехала поближе к Петербургу. А спустя еще три года пятилетнего Николая привезут к бабушке и дедушке. Там-то он и услышит от своей прабабушки то, что заложит в Раевском безграничную любовь к творчеству Пушкина.

"Вот, Колечка, когда ты подрастешь, то вспомни, что я рассказываю тебе сейчас. Когда мне было 16 лет, на одном балу я видела Александра Сергеевича Пушкина, а моим учителем в Патриотическом институте благородных девиц был Николай Васильевич Гоголь. Когда подрастешь, узнаешь, кто были эти великие люди", - скажет ему прабабушка София.

Николай Раевский в молодости

После очередного переезда, на этот раз в Подольскую губернию, Николай поступит в местную гимназию, где всерьез увлечется энтомологией. В 1913 году он закончит гимназию с золотой медалью и поступит на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Но тут начинается Первая мировая.

Первая мировая и фашистский плен

Он добровольно оставил университет и поступил в Михайловское артиллерийское училище. Подпоручик Раевский получил боевое крещение во время Брусиловского прорыва. В 1918 году уже опытный офицер Раевский встанет в ряды Белой гвардии. Тогда-то он и станет убежденным противником советской власти, что повлияет на его судьбу чуть позже. 

В 1920 году капитан Раевский с остатками разбитой армии Врангеля покинул родину. Жил в Греции, Болгарии, потом на долгие годы осел в Чехословакии. В Праге Раевский в 1924 году начал учебу на естественном факультете Карлова университета и во Французском институте имени Эрнеста Дени одновременно, чтобы совершенствоваться в знании французского языка и впоследствии попытаться устроиться на службу в качестве энтомолога в одну из французских африканских колоний. В 1927 году выпускника Французского института Николая Раевского за конкурсное сочинение о французском классицизме наградили месячной командировкой в Париж. А в 1930 году Раевский получил в Карловом университете диплом доктора естественных наук и одновременно предложение напечатать свою студенческую диссертацию в "Трудах" Чехословацкой академии наук и искусств. И снова война, на этот раз Вторая мировая.

Офицер Раевский

В 1941-м Раевский попадает в тюрьму гестапо, но спустя два с половиной месяца фашисты посчитают старого русского офицера безвредным и отпустят под подписку о невыезде.

"Хотел бы конца войны, как и все, но боюсь, боюсь большевизма - не за собственную шкуру только, за немногих дорогих мне людей, за все, что есть хорошего в европейской культуре, за право жить не по указке духовного хама… Для себя же лично - пережить две недели после конца войны. Кто-то сказал, что это будут самые страшные две недели", - запишет в своем дневнике писатель, встречая новый 1944 год.

После победы советских войск во Второй мировой Раевского арестуют советские власти. По статье 58-4 "б" "за связь с мировой буржуазией" его приговорят к пяти годам исправительно-трудовых лагерей и трем годам поражения в правах и этапом направят в Минусинск, где он работал лаборантом городской больницы и брал кровь на анализы. Также занимался описанием коллекций Минусинского краеведческого музея по зоологии и ботанике.

"Я единственный лаборант с ученой степенью в районной лаборатории на всем огромном пространстве от Ледовитого океана до Монголии", - так он опишет свое пребывание в Минусинске в письме к своей сестре Софье, которая жила в Караганде.

Здесь же, в Минусинске, он параллельно писал роман о древнегреческом поэте Феокрите (через много лет, уже в Алма-Ате, он выйдет под названием “Последняя любовь поэта”). В тот период друзья в шутку называли Раевского Феокритом.

"Творчество Раевского на протяжении всей его, почти вековой, жизни перерывов почти не знало. Вот только в тюрьмах да лагерях его писательский труд приостанавливался. Но даже и здесь его замыслы порой находили неожиданное воплощение. Так, однажды, по его воспоминаниям, во время одной из пересылок в переполненном заключенными вагоне он нашел очень благодарных слушателей (уголовники даже уступили место у печки) и за несколько вечеров сымпровизировал сюжет своей будущей повести "Джафар и Джан", - рассказывает Олег Карпухин, который позже напишет о Раевском книгу.

Переезд в Казахстан и работа в Алма-Ате

На дворе январь 1960 года. После 11 лет, проведенных в Минусинске, Раевский переезжает в Алма-Ату, ставшую впоследствии его обителью на всю жизнь. Здесь он получил работу переводчика в Республиканском институте клинической и экспериментальной хирургии, где проработал до 82-х лет. Он составит библиографию работ по щитовидной железе на восьми иностранных языках, выполнит переводы статей по разным разделам хирургии.

По словам его коллеги Елены Прицкер, которая проработала в институте с 1971 по 1990 год, Раевский появился там не случайно - фундаментальное образование, широкий круг интересов, исследовательские навыки, неиссякаемая энергия, потрясающее трудолюбие. Эти качества оценил Александр Сызганов, который после знакомства с Раевским в Минусинске пригласит его на работу в Алма-Ату.

"29 октября 1961. Алма-Ата. ...Продолжаю в институте составлять библиографию (иностранную) щитовидной железы. Уже около 4 500 карточек. ...26 февраля 1962. Напряженно работаю в институте над огромной библиографией, которая мне поручена, а дома все время занят литературными и научными делами", - напишет Николай Раевский о своей деятельности знакомой по Минусинску Тамаре Милютиной.

В 1965 году Раевский поучаствует в создании Музея по истории хирургии. Так, в 1966-м он дважды выезжал в командировки, чтобы собрать материал для составления "Очерков по истории хирургии в Казахстане" и сбора материалов для музея. В июне – в Ленинград, в августе – в Караганду. В Ленинграде, кроме огромной кропотливой работы по изучению дореволюционных источников развития хирургии в Казахстане, он деятельно занимается пушкиноведческими исследованиями.

Из переписки с Тамарой Милютиной: "IX. 1967. ...Своим месячным пребыванием в Ленинграде я доволен, но только с деловой стороны. Собрал довольно много материала для "Очерков по истории хирургии в Казах­стане", которые я, считается, редактирую, а фактически сильно дополняю и перерабатываю, так как товарищи, главные хирурги областей, несомненно, хорошо оперируют, но, к сожалению, за малыми исключениями, очень плохо пишут и, кроме того, имеют очень слабое представление о дореволюционном состоянии отечественной медицины. Большую вступительную статью мне было поручено написать самостоятельно. Собственно говоря, довольно необычное поручение, но к необычным поручениям я в жизни привык… Наряду со сбором исторических материалов я много работал в Пушкинском доме, так как готовлю расширенное и дополненное издание моей пушкинской книжки, которое, быть может, состоится. Благодаря ряду счастливых обстоятельств мне удалось получить немало новых, частично весьма интересных материалов, в том числе неизвестный портрет Долли Фикельмон того времени, когда она встретилась с Пушкиным в 1833 году".  

Николай Раевский вложит весомый вклад не только в создание музея, но и "Очерков...", где он выступает как автор и редактор раздела "Народная медицина Казахстана", основываясь на личных воспоминаниях Уразакова.

"По Казахстану самая полная сводка за дореволюционный период составлена Гребенщиковым, где приводятся 182 работы. Среди них несколько статей на казахском языке, напечатанных арабским шрифтом", - отметит Раевский.

Он подробно опишет применяемые в дореволюционном Казахстане методы лечения, медикаменты растительного и животного происхождения, а также известные некогда народные методы хирургического вмешательства и приведет характеристики различных категорий врачевателей.

За годы работы Раевского в институте значительно расширится справочный аппарат библиотеки, какое-то время он исполнял обязанности заведующего музеем.

В 1976 году в возрасте 82 лет Николай Раевский оставит институт. Только вот о спокойной пенсии он и не думал. Впереди его будут ждать 12 лет жизни, полные исследований, плодотворной литературоведческой и творческой работы.

Раевский и Пушкин

Рассказ прабабушки о встрече с Пушкиным, сказанные юному Николаю, повлияли на его творчество. Раевский не просто ценил поэта, но и посвятил творческую сторону жизни Пушкину. 

"Не повезло нашему поколению – все время история, а для биографии нет места. Предлагаю новый лозунг: довольно истории, дать биографию!" - написал Раевский в одном из дневников в сентябре 1939 года.

И Николай Раевский станет одним из ведущих пушкиноведов и биографов Пушкина и явит миру свою биографию. Любопытно, что его судьба была столь же необычной, подчас трагичной, иногда удивительной. Переехав в Казахстан, Николай Алексеевич наконец получает возможность пользоваться обширными пушкинскими фондами богатейших алма-атинских библиотек, он погружается в работу над своей книгой об Александре Пушкине "Если заговорят портреты". Он занимается тем, о чем мечтал долгие годы и чем был увлечен с молодости. Повесть в сокращении опубликует журнал "Простор". Позже полная версия первой книги Николая Раевского выйдет в издательстве "Жазушы" в 1965 году. Закончив ее, Раевский сразу приступит к новой рукописи. Десять лет он работает над книгой "Портреты заговорили", которая возымеет колоссальный успех у широкой читательской аудитории - в Казахстане книга будет переиздана шесть раз общим тиражом около двух миллионов экземпляров.

В Алма-Ате Раевский более детально изучит свои пражские находки, которые ему удалось сделать в те годы, когда он там был в вынужденной эмиграции.

Николай Раевский на отдыхе (второй справа)

"Имя этого человека знают в России все, кто всерьез интересовался жизнью и творчеством Пушкина. То, что Николай Алексеевич Раевский сделал для русской культуры, иным словом как подвиг не назовешь. Книги "Если заговорят портреты", "Портреты заговорили", "Друг Пушкина Павел Воинович Нащокин" являются жемчужинами отечественной пушкинистики. Но те, кто читал эти книги в 1970-80 годы не могли и подумать, что писал их белый офицер-артиллерист, прошедший с боями всю гражданскую, а до того и Великую первую мировую войны", - так отзываются о Раевском земляки из Малой Вишеры, где Николай жил до переезда к бабушке и дедушке.

Исследовать творчество и жизнь Александра Сергеевича Пушкина Николай Раевский начал еще в Чехии. Но именно в Казахстане он опубликовал свои книги о поэте, которые сделали его знаменитым на весь мир. При этом найти документальных кадров с Раевским практически не представляется возможным. За исключением документального фильма 1986 года "Пушкин. Последний акт", который был снят при жизни Николая Раевского. В получасовой ленте пушкиноведы рассуждают о трагической смерти поэта.

Видео Yotube/Советское телевидение.ГОСТЕЛЕРАДИОФОНД России
 
"Дуэль была неизбежна. По понятиям того времени, да и по представлениям гораздо более позднего времени. Но был выход - поднять пистолет и выстрелить в воздух. Это была смертельная опасность, безусловно. И Дантес на нее не пошел", - заключил развязку между Пушкиным и Дантесом Николай Раевский.

Есть еще документальный фильм, который чудом удалось найти в российском архиве кино- и фотодокументов. "Жизнь за Отечество" режиссера Александра Головинского. Это биографическая картина, которая рассказывает о жизни и творчестве алматинца Раевского. Ее успели снять незадолго до кончины писателя.

"Не могу ничего не делать, и хотя мне не 60, а уже идет 93-й, а мне все так и хочется работать, работать, работать", - поделится с режиссером Раевский.

Да, о Николае Раевском не так много фильмов, книг и упоминаний в интернете, как заслуживает того писатель. Но среди тех, кто помнит о Раевском, сценарист документального фильма "Жизнь за Отечество" Олег Карпухин. Тоже алматинец. Их познакомил Олжас Сулейменов. И с тех пор их свяжет крепкая дружба, как когда-то Раевского и автора "Лолиты" Набокова.

В 1986 году Николаю Алексеевичу и Олегу Карпухину удалось побывать в Праге. Он поехал туда в поисках своих дневниковых записей довоенного и военного периода, рукописей неизданных и никому не известных книг, которые были переданы в 1945 году на хранение надежным людям, незадолго до ареста. Вместе с ним поехал в Прагу Олег Иванович Карпухин, которому однажды Раевский признался в существования своего архива за границей. Олегу Ивановичу стоило немало труда, чтобы Раевский выехал в Прагу. Им содействовало Общество дружбы и… бюджет кинопроекта Александра Головинского, который в это время снимал документальный фильм о писателе Раевском. Фильм до сих пор является единственной киноработой об ученом-пушкинисте. Режиссеру пришлось заложить в смету фильма поездку. Увы, в ту поездку архивы не нашлись. Много воды утекло с тех пор. Люди умерли, бумаги затерялись…

Спустя какое-то время именно Олег Карпухин, как когда-то сам Раевский, посвятил свои книги Пушкину, напишет книгу, посвященную самому писателю, "Неизвестный Раевский".

"Чем глубже я вникал в эту долгую и удивительную жизнь, тем больше печалился тому, что нет книги об этой жизни. Более того, нет даже сколько-нибудь обстоятельного очерка. В судьбе этой, между тем, есть все, чтобы на ее основе воссоздать, без преувеличения, историю XX века со всем блеском, трагедиями, величием, потерями и обретениями", - сказал Олег Карпухин.

Кстати, презентация книги прошла в Национальной библиотеке в Алматы и собрала весь интеллектуальный бомонд южной столицы. В 2014 году здесь же состоялось мероприятие, посвященное 120-летию со дня рождения Николая Раевского, организованное Союзом писателей Республики Казахстан. На нем присутствовали ученые, журналисты, архивисты, краеведы, кинорежиссеры, кинооператоры, коллеги и бывшие соседи Николая Алексеевича, студенты и учащаяся молодежь. Через пять лет здесь же отметили 125-летие.

Николаю Раевскому посвящены документальный фильм казахстанского режиссера "Портрет с кометой и Пушкиным", множество очерков и статей. Когда-то Раевский был одним из самых популярных казахстанских писателей. Его книги "Если заговорят портреты" и "Портреты заговорили" стояли на книжных полках в квартирах алматинцев и были такими же желанными сувенирами, как и знаменитый апорт.

В 1960–1980-е годы он был, без преувеличения, одним из символов алматинской интеллигенции, притягивавшим молодых литераторов, журналистов и художников. Он любил Алма-Ату, а она любила его в ответ.

"Чем ближе к Тянь-Шаню, тем живее становится природа, а у самой Алма-Аты - богатейшие поля, колонны пирамидальных тополей, и все это на фоне чудесных гор с заснеженными вершинами. Очарование да и только... Ночи в Алма-Ате мне напомнили Грецию - такая же ласковая теплынь, какую я описываю в "Днях Феокрита". Город совершенно удивительный - сплошной старинный парк - гигантские пирамидальные тополя, дубы лет по восемьдесят-девяносто, акации и разные другие деревья, которые я уже не надеялся когда-либо увидеть. Здания невысокие из-за землетрясений — всего два-три этажа, так что их порой и не видно в этом удивительном парке. Дождей не было давным-давно, листва, к сожалению, пыльная, но растет все буйно, роскошно, стремительно, потому что воды сколько угодно... Я рад, что наконец-то увидел нечто подлинное", - расскажет однажды писатель.

В Алма-Ате Николай Алексеевич долго жил в маленькой, более чем скромной комнатке, которую снимал. Но всегда оставался аристократом с офицерской выправкой и удивительно нежным и трепетным отношением к женщине. Галина Евгеньевна Плотникова (супруга известного алматинского литературоведа, поэта-переводчика А. Жовтиса), вспоминая о Николае Алексеевиче, который дружил с ее мужем и которого она знала по институту хирургии, рассказывает, что рядом с ним все мужчины института как-то невольно подтягивались, старались быть также внимательны и предупредительны с женщинами.

О неуважительном отношении к женщине в его присутствии не могло быть и речи. И если вдруг такое случалось, то мужчины смущались и краснели от его молчаливого укора.

На вечере памяти кто-то cказал, что Алматы способен и порождать таланты, и притягивать их. В южной столице Раевский издал свои главные книги, сделавшие его знаменитым. И здесь же он был похоронен, в горах, которые он так любил. К месту захоронения до сих пор приходят те, кто был знаком с писателем. На его скромной надгробной плите написано "Раевский Николай Алексеевич. Артиллерист. Биолог. Писатель".

Именно так Николай Раевский хотел, чтобы было написано на могиле.